Семь утра уже не самое спокойное время суток – кому-нибудь обязательно что-то нужно или вокруг просто слишком шумно и людно. Поэтому еще в институте Дмитрий приучил себя ценить свое время и вставать около 5 часов, чтобы на свежую голову заняться делами и просто привести себя в порядок, не суетясь. Сегодняшний день не стал исключением – поднявшись, буквально, немного раньше светила, мужчина около получаса простоял под горячим душем, надеясь, что тугие струи воды сгонят липкое тяжелое ощущение от ночного кошмара, мучавшего его всю ночь. Ложась вечером в постель, Дмитрий никак не мог предвидеть, что отдохнуть нормально, в отведенные для этого четыре часа, у него не получится. Полночи он преследовал кого-то по темным закоулкам ночной Москвы, подгоняемый сворой бродячих собак, идущей по его следу. А когда он, наконец, нагнал свою добычу, то на него смотрело его собственное лицо. Отражение глумливо улыбалось и смотрело на него как брат в свое время – с презрением и ненавистью. Очнувшись в холодном поту на смятых простынях, Соколов долго не мог прийти в себя, с тоской понимая, что этот кошмар всего лишь проекция его внутренних ощущений. То Я, которое он так упорно учился прятать всю свою жизнь, ненавидит того человека, которым он стал, ненавидит так яростно и страстно, что даже во сне подсознание выливает галлоны негатива на уставшее, измученное постоянной борьбой сознание. Собаки же, символизирующие в данном случае то ли грядущую расплату, то ли не дремлющие зачатки выгрызенной в детстве крысами совести, были слишком громкими, и теперь голова Соколова напоминала чугунный колокол, подвешенный в пасхальную неделю на какой-нибудь церквушке, на перепутье, где мимо ходят стада желающих в него позвонить.
Выбравшись из душа, который принес небольшое, но все же облегчение, Дмитрий облачился в привычную, наглухо закрытую униформу – темно-серый строгий костюм и на пару тонов светлее рубашку, оставляя только пару верхних пуговиц расстегнутыми. Защелкнув запонки в манжетах, мужчина подошел к зеркалу и критично оглядел себя. На ум пришла только цитата из советского мультфильма, времен его детства – «душераздирающее зрелище…». Отвратительно выглядишь, вот, что я хочу тебе сказать, друг мой. Под глазами синяки под цвет костюма, элегантно, ничего не скажешь. И сам ты на смерть похож – бледный весь, лицо заострилось от усталости, посмотри, вон, губы обветрить где-то успел… Мысленно махнув на себя рукой, Дмитрий поправил волосы и направился в кабинет, просмотреть план на сегодня, расписание занятий и упорядочить, наконец, записи относительно необходимого. Да и время подходило  уже к семи, так что он согрел воды в небольшом, на пару чашек, чайничке, стоящем в импровизированном баре в кабинете, и заварил зеленого чая. В том же заветном шкафе обнаружились две чайные пары из тонкого японского фарфора, белоснежные и с тонким кантом по верху, напоминающим шотландку в красную клетку. Наполнив одну из чашек, мужчина сел за стол и попытался собрать разбегающиеся в панике мысли, стараясь сосредоточиться на делах. Но выходило это плохо. Сняв очки, Дмитрий устало потер переносицу. Посидев пару минут, массируя виски, мужчина решительно выдвинул ящик стола и достал пачку сигарет, любимую Zippo и небольшую круглую пепельницу. Подумав немного, разглядывая лежащие на столе предметы, Соколов отрыл окно за спиной, достал сигарету и прикурил, с наслаждением, глубоко затягиваясь и пуская под потолок сизые клубы, которые завивались в воздухе причудливыми узорами.  Глядя на эти таинственные знаки, мужчина пропустил звук открывшейся двери, но смутно знакомый голос вывел литератора из транса.
- Здравствуй,  с этого момента я буду преподавать Философию, тебе должен был сообщить об этом глава сего заведения. Ты здесь? – скучающий тон, обращение на «ты» и истинно британские интонации, и, кажется, вчера начальство что-то говорило о том, что прилетает новый учитель философии. Здравствуй, моя самая главная проблема на всю оставшуюся жизнь…  Желания вести сейчас светские беседы не было ни капли. Судя по голосу, это было взаимно, скорее всего, Лиа пришла, чтобы расставить все точки на “i”.  А значит, спокойной беседой это не будет. Дмитрий обреченно вздохнул, вернул на переносицу очки и встал из-за стола, передвигая сигарету в уголок рта и давая ей свободно застыть там. Слегка щурясь, чтобы дым не попал в глаза, и,  продолжая методично наполнять квартиру ароматом дорогого табака, мешающегося с полынными нотками парфюма, Дмитрий вышел из кабинета в гостиную, прислонившись к дверному косяку, и остановил тяжелый, измученный взгляд на своей будущей жене. Даже не смотря на следы явной усталости на лице, выглядела девушка обворожительно.
- Привет.. – голос прозвучал как-то слишком резко и хрипло, а непривычный английский резал слух. Хотелось уже услышать родную речь. Сигарета снова переместилась, застывая в противоположном уголке рта. - Я смотрю, тоже не самая удачная ночь выдалась? Пойдем…выпьем чаю, я как раз только заварил..
Мужчина подошел немного ближе и подал руку, чтобы помочь встать. Как бы ни обстояли дела, и какими бы ни были между ними отношения (хотя о чем может идти речь, когда вы знакомы от силы неделю), существуют правила поведения, которым на все эти факторы глубоко наплевать.