Дыхание неко было неровным, прерывистым, она как будто боялась совершить лишнее движение, замерев на месте, но в то же время дрожь разрушала картину этой неподвижности. Ее глаза прицельно направлены на него, и взгляды отражают друг друга. Синие глаза, больше похожие на васильки, чем на кристаллики льда, покрыты туманом скованности. Неко боится, но боится не его, что-то другое пугает ее, но что именно сказать невозможно. Слишком уж непонятен, иррационален этот страх. Взгляд может не только сказать, он может заставить почувствовать чужую сущность, постичь установившуюся связь. Тревога... она тревожится... за него? Да, похоже, что это так... В ее глазах читается странная привязанность, хоть она и видит его впервые.
– Йо-зеф… - тихо произносит девушка, касаясь кончиками пальцев его запястья. Легкое, нежное прикосновение дрожащей руки. Так быстро, но все же искренне... сколько таких случаев всего? Йозеф не знал, да и не казалось это таким уж важным.
– Что-то… случилось? - Йозеф молчит, продолжая изучать ее глаза. Тревога лишь возрастает, значит надо ответить. Срок не так важен, как многие считают, Рика уже заслужила доверие и могла претендовать на светлые чувства. Порой все решается за пару секунд. Зрачки Йозефа расширились, казалось, оторвать взгляд стало невозможно. Эти синие глаза передавали все лучше любых слов, Йозеф хотел добраться взглядом до души девушки, познать истину ее сущности, что сейчас дрожала и со страхом устремляла на него свой взор. Короткие раздумья, как лучше сформулировать мысль. Он не хотел рассказывать все в подробностях, не хотел отравлять чужую душу своим упадком, но не хотел и врать этому удивительному созданию, столь быстро привязавшегося к нему, одновременно привязав к себе одним лишь взглядом. Йозеф ощущал себя эмпатом, хоть связь и была легкой, почти неуловимой. Видел он уже многое. Потому и скажет часть правды, большую часть.
– Мне вовсе не неудобно. Всё хорошо… - девушка напряжена, ее пальцы больше не дрожат, став твердыми, словно камень или дерево. – Я могу посидеть и здесь… Просто скажи… что случилось… пожалуйста… - голос слегка дрожащий, умоляющий. Йозеф, не отводя взгляда, вздохнул.
– Ты так хочешь узнать, что случилось… но зачем тебе чужая тяжесть, если ты не можешь изменить ситуацию? И разве не я должен спрашивать у тебя, что случилось. Я же слышу бешеный стук твоего сердца. - пауза. Вздох. – Случилось так, что от меня зависит свобода человека, мне очень близкого. Но сделать что-то я смогу нескоро, и неблизость момента довлеет надо мной. Но я не хочу зацикливаться. Время придет, когда придет, а пока… пока это беспокойство за чужую судьбу. - Йозеф тряхнул головой и все же изобразил улыбку. – Страх за других всегда сильнее, чем за себя, но я не был бы истинным немцем, если бы не был уверен в своем успехе.

Вот шум воды и утих, означая конец водных процедур. Йозеф терпеливо стоял около стола, ожидая Рику с минуты на минуту. Да, за это время можно было бы приготовить что-нибудь более основательное и вкусное, что принесло бы куда больше удовольствия им обоим, но Йозеф спешил накормить девушку побыстрее. Мрачные мысли ушли на второй план, и Йозеф заметно приободрился, став подвижней, в затуманенных было глазах вновь зажглись огоньки уверенности в своих силах. Наконец, она вошла на кухню. Йозеф невольно уставился на девушку, изучая ее. Легкий халатик, плотно прилегающий к телу, делал зрелище очень соблазнительным и позволял получше рассмотреть литую фигурку неко. Бледная кожа, небольшая, но привлекательная грудь, плавный переход между гармоничными линиями тела. Йозеф с трудом оторвал взгляд.
- Красивая... интересно, почему мне так везет на внешность и все остальное...
Да, трудно было оторвать ему взгляд, но все же, детально рассматривая девушку, он сумел уловить самое важное. Она улыбалась без тени грусти и даже издала легкий смешок, от которого в груди потеплело и сразу стало как-то легче.
- Знаешь, я догадывалась, чем ты меня накормишь. Лучше б эти яйца спокойно себе лежали под курицей, потом превратились в цыпляток. - мечтательно произнесла Рика, медленно подходя к столу. - А вот цыплята… они уже другое дело. Правда, куриное мясо я пробовала только дома. - девушка запнулась, но выражение ее лица мало изменилось. Йозеф присел за стол напротив ее.
- Ну... я бы мог приготовить, что-нибудь основательное, но ты выглядела крайне голодной, что вынудило меня поторопиться... Зато в следующий раз ты получишь, что захочешь, обещаю. - Йозеф широко улыбнулся. - И, пожалуйста, не строй из себя фройляйн Серьезность, вообще, забудь про правила, что мешают тебе. Я очень рад, что напряженность момента спала, и ты улыбнулась мне...

- К сожалению, пока что придётся ходить в этом. Хотя бы до того момента, когда я лягу спать. - тихо произнесла неко. Йозеф позволил себе слегка улыбнуться. К слову, он был совсем не против того, чтобы неко ходила в таких одеждах.
- Что меня тревожит? - неко вновь села за стол, и улыбка Йозефа слетела в тот же момент, когда он увидел выражение ее глаз. – Это не тревога. Это как у приговорённых к смерти – обречённость и неизбежность. Сейчас объясню. Меня кинули родители, отчим, которому мама нагуляла меня от любовничка, сдал меня в интернат лет около семи. Интернат был типичным, буйных хвостато-ушастых отправляли в другие заведения. Ну да мы сейчас не мою биографию разбираем. Так вот. По окончанию этой школы подавляющее большинство неко, усаги и прочих уедут к своим хозяевам, которые к ним успели привязаться, относятся, в большинстве случаев, по-людски. Хорошая жизнь. Но у меня такой жизни не будет. У тебя уже есть дорогой тебе человек, скорее всего, та самая слуга, на замену которой тебе послали меня. На какое-то место рядом с тобой по окончанию школы может рассчитывать именно она, а я таких прав уже не имею – не смею вмешиваться в вашу жизнь. Так что хорошо я поживу только до окончания школы. Ну а потом будет вот что. Что, собственно, и хотят с нами сделать все люди. Интернаты не дают нам образования, они только приучают нас продаваться, продаваться за деньги, чтобы выжить в этом мире. А в двадцать лет свобода, но мы-то ничего не знаем и не умеем. Куда нам податься? Редко кого возьмут в приличное заведение, дорога одна – на панель. - неко горько усмехнулась. Ее голос был спокойным, как будто все сказанное было ей почти безразлично, но глаза выдавали внутреннюю дрожь. Йозеф тяжело вздохнул.
- Как всегда... ты все это знаешь, но концентрированная сыворотка правды все равно сильно бьет по твоим чувствам и раздражает твои убеждения... Это подобно удару молнии, после которого проявляется ясновидение.
- Мутанты рождаются мёртвыми, в большинстве случаев мутации вредны для объекта. А неко не могли быть выведены искусственно – они появились одновременно в разных странах. Причём в тех, которые навряд ли стали сотрудничать между собой. Вывод – мы новая раса. Ну а что с нами делают? Игрушки для мальчиков-мажоров и сорокалетних извращенцев, которые закупают  таких стаями из интернатов, нелегально, естественно. Пока у нас орут, что рабства нет, рабство процветает. Уже появились такие как я – второе поколение, которое буквально запрограммировано на подчинение. А дальше знаешь что будет?..  Однажды мы наскучим тем, кто нас закупает. И нас просто вышвырнут. И тогда мы будем низами. Жить в трущобах, продаваться за кусок хлеба, которого, в итоге, не получим. Деградация, вырождение… И так далее. Казалось бы, ужасный конец. Но школы, подобные Рейби, спасут от подобного конца… - пауза. вдох. - Они и сейчас уже зарождаются. И вскоре мы будем попадать в руки нормальных людей… Ну, естественно, некоторые всё равно будут кинуты. Но путь ко всему гениальному всегда вымощен костями. Вот и все мои тревоги. Которых нет… - Рика окончательно замолчала. Несколько минут Йозефу потребовалось, чтобы переварить сказанное и отделаться от эмоций, порожденных сывороткой правды. Любому бы стало не по себе, а Йозефу... Йозеф всегда был уверен, что свобода может быть лишь в свободном обществе, а пока его свобода - это в том числе и воля всадить шило в горло тем, кто будет на нее покушаться. Еще несколько - чтобы собраться с ответом. Многое хотелось сказать, особенно по первой части, но подобрать слова было не легко. Все это время Йозефа выдавало лишь тяжелое дыхание.
- Не спасут школы типа Рейби от того конца, который предрешен человеческой глупостью... не надо быть даже социологом, чтобы сказать это. Низы общества имеют свойства скапливаться вместе, а когда количество окажется достаточным... кто-то нацепит серп и молот, кто-то свастику, кто-то просто... и произойдет социальный взрыв. Все это уже происходило не раз и закончится либеральными извинениями, запретами на дискриминацию, но прежде прольются реки крови... - кривая улыбка,не имеющая ничего общего с весельем. - Кто-то сделает на этом политическую карьеру. Я хорошо изучил историю и могу предвидеть подобное... конечно, есть возможность мирного выхода из ситуации, но им обычно никто не пользуется... ждут, пока все рухнет... А вот твое чувство неизбежности совсем никуда не годиться. Ты сама вершишь свою судьбу, даже если все против тебя. - Йозеф медленно снял повязку с глаза. Глаз был белым, зрачок и радужка отсутствовали как таковые. Йозеф вздохнул и надел повязку обратно. - Это не помешало мне научиться метко стрелять. - Йозеф поднялся со своего места и встал рядом с неко. - К тому же, срок в несколько лет таков, что нет стопроцентной гарантии, что мы доживем до его окончания, а если доживем... вряд ли нам захочется расставаться после всего, что еще будет... - последние слова прозвучали тише, Йозеф приблизил лицо на расстояние нескольких десятков сантиметров к лицу девушки, стараясь прямо смотреть в глаза.

Йозеф на некоторое время как будто замер, лишь глаза менялись, пытаясь то всмотреться в душу Рики еще глубже, то устремляя свой взгляд внутрь. Дыхание перехватило, но Йозеф в нем как будто бы сейчас и не нуждался. Тишину нарушали лишь удары сердец, бьющихся в такт. Счастье. Именно это чувство плещется в глазах девушки, постепенно охватывая и Йозефа. Легкое прикосновение пальцев к щеке. В этот момент Йозеф чувствовал себя достигшим высшей точки блаженства. Больше ничего не надо, все остальное пустое... Рика изучающе касается его кожи, в ее глазах волнение и счастье. Эйфория длится долго, Йозефу кажется, что счет пошел на часы. Порой для счастья нужно так немного, и еще меньше надо, чтобы его разрушить... но он не допустит этого. Никто не сможет разлучить их, а если кто попытается, то пусть лучше сразу заказывает себе гроб и пишет завещание. Его ладони ложатся на шею Рики и притягивают к себе, пробивается дыхание, столь легкое и тихое, как будто в воздухе растворен эфир. Ход времени размыт, его ритм задают синхронно учащающиеся удары сердец. На губах Йозефа играет теплая улыбка, так не похожая на усмешку, что так часто присутствует на его лице. Наконец, он слегка отстраняется.
- Вот такой я настоящий... - тихо произносит он. - и видеть таким меня будешь только ты...
Йозеф стоит в нескольких шагах от девушки, просто не зная, что делать дальше. Да и нужно ли ему что-то вообще делать, если сейчас он счастлив, и у него есть самое дорогое, что вообще может быть. Это даже не Рика, а само чувство, что-то глубоко внутреннее, и неко - его часть, неотъемлимая часть. Вечер постепенно переходил в ночь, за окном было видно лишь синее небо, испещренное золотыми звездами. Йозеф заметил, как падает одна из них.
- Хочу, чтобы она всегда была со мной... - тихо пронеслась единственная мысль в голове, все еще наполненной легким эфирным светом...

Вот эмоции ослабли и отошли на второй план, возвращая Йозефа в реальность, но в его груди остался гореть огонек, который ни с чем невозможно было сравнить. Тепло... пока Рика рядом, будет тепло. Казалось, они изначально были предназначены друг другу. Йозеф в судьбу не верил, но как объяснить еще подобные чувства, возникшие всего за несколько минут, с первого взгляда. Неко медленно опустилась на свой стул. Так они сидели, когда все началось. Йозеф, слегка прищурив глаза, наблюдал за Рикой. Наверно, надо было что-то сказать, но что именно? Эмоции, прикосновения уже сказали очень многое…
- Мняяя… - неко потягивается, треугольные ушки выбиваются из под прически, выдавая кошачье начало в ее сущности. - Мняяя… Йозеф вновь встал со своего место и подошел к девушке, положив ладонь ей на голову. Пальцы ласково скользнули по ее волосам, слегка задевая ушки. На губах Йозефа играла теплая улыбка.
- Хочешь выбраться на прогулку или устала слишком сейчас? - Йозеф был весьма падок на подобную романтику. Сейчас ему очень хотелось прогуляться под луной, посмотреть на звезды. Впрочем, и без этого настроение располагало к нежности, единению. Просто улица помогла бы разговориться, наверно...

----------> Парк

Ночь полностью властвовала над землей, когда Йозеф медленно вошел в комнату. Ввел Рику через порог, легко касаясь ее ладони своей. Секунду назад на его лице читался отпечаток легкого сожаления, но теперь комната казалась родной, местом, предназначенным лишь для двоих. Тихие, медленные шаги по комнате, тело опускается в кресло. Взгляд устремлен на девушку.
- Завтра обязательно наверстаем упущенное. - с теплой улыбкой на губах говорит Йозеф. Теперь жизнь не требует от него резких, стремительных движений. Ему хочется ловить каждый момент, каждую секунду своей жизни, своего счастья... время течет размеренно, как бесконечная река чистого света, порой белоснежного, порой ярко-золотого. Неважно. Его взгляд пересекается с усталым, но счастливым взглядом неко, что сделала то, что не удавалось еще никому до нее - исцелила наиболее восприимчивую часть его души. На некоторое время Йозеф задумался - значит ли это, что он никогда не влюблялся до того, как встретил ее. Да, теперь Йозеф мог назвать это чувство своим именем, так странно, кто оно возникает в считанные часы. А ведь и правда, раньше он знал лишь влечение, привязанность, но все это выглядело бледным, незначительным по сравнению с тем, что он испытывал сейчас. Их взгляды вновь пересеклись, даже глаза смотрели друг в друга, как зеркала, за исключением лишь цвета. Два бездонных мира внутри них, в которые им волей их чувств суждено погрузиться, но эти миры манят к себе, это судьба, дарящая счастье...

Йозеф тихо сидит в кресле, наслаждаясь лаской, что окружила его. Мимолетные прикосновения девушки к его кожи приятны, излучают тепло и свет. Йозеф чувствует прикосновение груди Рики к его макушке, отчего в груди на несколько мгновений разгорается жар совсем другого толка. А ведь действительно, он совершенно не задумывался о том, чтобы зайти дальше. Стоит ли дать волю порывам или пока рано разрушать идиллию нежности такой сладостной, но тяжелой страстью? Пусть все течет естественно, а это значит, что все зависит лишь от случая, от того, что будет происходить дальше… Неко легко провела пальцами по его лицу, коснулась пальцами шеи, отчего по телу побежали приятные импульсы.
- Свобода? Прости… Не понимаю. Мне не нужна свобода, я счастлива и без неё. — неко недоуменно покачала головой. - Моя свобода сейчас принадлежит тебе, ты, конечно, волен ею распоряжаться как хочешь. Я связана с тобой, а свобода означает отказ от всех связей… и если это так, я не хочу свободы и странствий. Я просто хочу быть с тобою рядом, считая, что наше время не закончится ещё несколько лет… И пусть лучше эти мгновения будут в рабстве перед тобой, чем в поисках свободы… — пальцы девушки перебирают пряди его волос, легонько касаются шеи, отчего все его тело приятно подрагивает. Йозеф проводит по ушкам неко, слегка сжимая их пальцами. Вторая ладонь легла на плечо девушки, медленно, ритмично его поглаживая.
- Ты мысли мои читаешь? — на губах легкая, солнечная улыбка. - Разве ты не хочешь быть со мной, чтобы считать себя несвободной? И могу ли я назвать себя свободным тогда, ведь я связан с тобой не меньше. Свобода может оставаться свободой и тогда, когда мы вместе, иначе это просто одиночество, а не свобода. То, что между нами — это не рабство, это... — Йозеф не стал договаривать — Станем странствовать вместе, когда придет время странствовать, мы не расстанемся…

Рика как-то сразу поникла, улыбка упорхнула с ее губ. Йозеф недоумевал, что могло случиться, что пошло не так. Молча протянув фляжку назад, Рика отошла от кресла к своей кровати, забравшись в нее.
- Должно быть, просто переутомилась… — подумал Йозеф, но выражение ее лица говорило что не просто. Оставалась надежда, что с утра все пройдет, но все-таки в душу Йозефа закралось беспокойство, давящее сильнее, чем все его мысли о делах незавершенных. Он решил устроить следующим утром для Рики особый прием, чтобы развеять внезапно нахлынувшую на нее грусть. Тяжелый вздох, Йозеф медленно поднимается с кресла, идет к двери, чтобы запереть ее на ключ. Также медленно переодевается в шелковую ночную одежду. Спать не хотелось совершенно, но отдаваться мыслям, начавшим терзать его с утроенной силой хотелось еще меньше. Йозеф медленно прошел на кухню, чтобы проверить продукты. То, что надо, утром Рику ждет большой сюрприз, на что намекает и бутылка старого вина, что стоит в тумбочке, слегка уже покрывшись пылью. Такое приведет в восторг кого угодно, но главное, чтобы они вновь нашли в себе силы улыбнуться друг другу, как тогда, в первые мгновения знакомства, вырвавшего Йозефа из пучины надломленности, что угрожала парализовать его. Все это будет позже, а пока… присесть на краешек кровати Рики, прислонившись головой к стене. Так, чтобы спина висела над ногами девушки. Так будет проще отогнать дурные мысли, проще будет думать о сегодняшнем дне, прекрасном дне…

- Ничего. Просто ты явно не был настроен продолжать игры. Так что не видела смысла пытаться поиграть ещё. — спокойно говорит неко, тоска постепенно уходит из ее взгляда. С поверхности взгляда. Йозеф сдерживается, чтобы не издать очередной тяжелый вздох, что мог еще сильнее усугубить ситуацию. Неискренность, точнее недоговоренность. А ведь он хотел, чтобы между ними не было секретов… и ведь Рика тоже хотела этого изначально, значит случилось что-то важное, почти фатальное для нее.
- Раз ты не хочешь играть, я лучше лягу спать… — снова произносит девушка, протягивая руку куда-то вниз. Йозеф безмолвно следит за ее движениями. Почему даже когда все должно быть предельно просто, все настолько сложно? И что заставило Рику так расстроиться? Йозеф очень хотел бы это знать. Рика подняла с пола лист бумаги, развернув его перед собой.
- Вот… посмотри. — Рика подала рисунок Йозефу. То был ее портрет. Красиво… простые, но в то же время живые линии передавали не только внешность Рики, но и ее чувства, эмоции. Легкая улыбка на портрете, легкая улыбка на лице Рики… Вот только ему ли она адресована или портрету?.. А может, это и не столь важно… Йозеф был рад, что тоска ушла из ее взгляда. - Жаль, моего рисунка не могу показать. Но, думаю, ты ещё увидишь, как я рисую. — Йозеф осторожно кладет рисунок, медленно протягивает руку, касаясь волос Рики, медленно перебирая пряди. — Если ты любишь рисовать, то увижу, конечно… портрет — чудо. Жаль, я ничего изображать не имею, только в виде музыки если…

Отредактировано Йозеф Гройцег (26-08-2010 17:51:59)

- Мой камень? Горный хрусталь? Сапфир, это, конечно, прекрасно, но навряд ли дотяну до такой красоты. Мне бы до стекляшки дотянуть. — неко издает смешок, ее взгляд проясняется, тревога постепенно исчезает.
- Ты очень похожа на сапфир. Определенно, с этим камнем у тебя тоже есть какая-то связь. А стекляшка у меня. Черная и вулканическая. — Йозеф улыбается. Рика прижимается к нему, прикрыв одеялом. Их лица в двадцати сантиметрах друг от друга, на них светятся радостные улыбки. Кто бы мог подумать, что счастье — такое простое, легкое ощущение… и оно теперь с ним надолго, может, на всю жизнь. Рядом…
- Так-с. Знаешь, сдвинуть бы нам кровати вместе. А то так совсем жарко будет. Но, думаю, это завтра, верно? — на губах Рики проскальзывает легкая усмешка. — Я тебя никуда не отпущу. Кстати, что ты там говорил про запасы?
Йозеф хитро прищуривается, его взгляд пристален, источает хитроватые огоньки.
- А ты не боишься, что такая близость может меня спровоцировать? На одной кровати… ты ведь нравишься мне… во всех смыслах слова. — при этих словах щеки покрываются легким румянцем. В самом деле, лежа в пижаме рядом с Рикой на одной кровати, трудно было не подумать о ней, как о представительнице противоположного пола. Вообще, Йозеф не хотел торопить события, но это ведь вовсе не означало, что он против.
- Эх… вот я глупая. Забыла про то, что аллергик. От алкоголя сразу сознание теряю. Похоже, не придётся мне попробовать спиртного. — выражение лица Рики стало настолько кавайным, насколько это вообще возможно. - Вот была бы картинка, если бы я хлебнула спирта из той фляжки! — Йозеф пожал плечами.
- Жаль… хотя, может ты просто быстро пьянеешь, а это лечится практикой потребления. А в той фляжке спирта уже не осталось, один запах…

Вот так и наступает логический конец дня и начало новой жизни... радость в глазах, нерешительность. Но никаких сомнений: ведь это лишь укрепит создавшуюся между ними связь, а все остальное - неважно. Ладонь нежно скользит по щеке девушки, Йозеф вкладывает чувства в свои движения. Рика смотрит ему в глаза, на ее губах блуждает хитрая улыбка.
- Не заметила, как ты переменился… это явно к лучшему… - во взгляде Йозефа теперь тоже плещется хитрость. Он не торопится, старается прочувствовать грядущее больше душой, чем телом. А, может, стоит пока остановиться? Рука скользит по груди неко, пальцы слегка сжимают сосок через ткань. Дыхание Йозефа неровно, к нежности в душе добавляется страсть.
- А кто сказал, что я переменился? Я всего лишь хочу исполнить твое и мое желание, наше желание…
То, что происходит сейчас, похоже на скрепление уже существующего договора нерушимой клятвой, последние сомнения уходили куда-то далеко и не возвращались. Йозеф тоже чувствовал страх расставания, постоянно чувствовал. Вообще, Йозеф многое терял за свою жизнь, правда, почти всегда возвращал назад. Иногда не получалось, были моменты резкой душевной боли. Но расставание с Рикой просто убьет его. Быстро и окончательно, в прямом смысле слова. Но ведь пока все хорошо и будет хорошо, должно быть. Это их счастье, их жизнь. Одна на двоих, накрепко связанная невидимыми нитями.

Легкий вздох, практически неощутимый, позволяет Йозефу погрузиться в бесконечный поток света. Вот это сейчас и произойдет. Связь между крепка как никогда, нерушима, а значит нерушимо и будущее счастье. Это ведь удел единиц, прожить счастливую жизнь, ведь даже чужая зависть не моет ее разрушить. Со стороны она выглядит как обычная, порой как сложная. Нет, другим не перепадает даже малой крупицы того счастья, которое существует лишь для двоих. Оно просто не ощущается ими, да и зачем? Ведь каждый живет мыслью о том, что его жизнь не так уж плоха, а если и плоха, то может стать лучше. Странно, но на несколько секунд Йозефа захватили воспоминания. Каким он был два года назад, потеряв то, что ему было дорого. Как оборвалась первая любовь, которая теперь казалась тусклой и неискренней, но тогда на месяцы лишила его всех чувств, что отделяли его от злодея. Какая теперь пропасть была между прошлым и настоящим, как ночь и день отличались они! Неужели новое чувство меняло его изнутри? Нет, просто… теперь было важно то, чего раньше не было. Была она, та, которую хотелось радовать, защищать, с которой хотелось делить все свое время… Которую хотелось любить. - Любить…
Язычок Йозефа скользит вокруг соска Рики, осторожно прикусить его, провести дорожку поцелуев по груди, по животу, возвращаясь обратно… Случайное пересечение взглядов.
- Счастье, но пока скрытое пеленой иных эмоций… Страх, не первого раза, чего-то другого, независящего от нас. Но чем бы оно ни было, мы справимся с ним… со всем мы справимся, пока мы вместе…
Рика касается губами его уха, шепчет
- Понимаешь… Может, это и странно, учитывая то, что я прибыла сюда из интерната, в котором невинность быстро исчезает, но… всё равно это первый раз… — Йозеф счастливо улыбается. Он рад, что является единственным, ведь первый раз запоминается на всю жизнь.
- Я счастлив рядом с тобой… А невинность — это не когда ты блюдешь целомудрие, а когда ты с тем, кто действительно тебе дорог… Следовательно, мы останемся невинными. И не стоит так мучить свои губки… — Йозеф прервал покусывания нежным, продолжительным поцелуем. Хотелось ловить на себе счастливый взгляд Рики, но нежность, наполняющая его, заставила прикрыть глаза. Пройтись пальцами по короткой шерстке на хвосте и замереть, направив вопросительный взгляд в глаза Рики, ожидая ее действий…

Действие все затягивалось, создавая провал, какую-то часть жизни, что была почти не связана со всем остальным происходящим. В этом провале не было места ничему, кроме как им двоих и переплетению их чувств, ощущений и эмоций. Их взгляды вновь пересеклись, стараясь заглянуть друг в друга. Насколько сильное притяжение создалось между ними за это короткое время, а ведь это лишь песчинка в часах их совместной жизни. И все же, в глазах каждого из них еще висели старые воспоминания, незавершенные дела. Видимо, так должно был быть, со временем и это исчезнет… А сейчас надо лишь сделать очередной шаг, благодаря которому их связь станет крепче. В глазах уже горит желание, тела возбуждены и готовы слиться воедино.
— Изощрённый? Хах… Зеф, ты ошибся… Наш мозг не изощрённый, он хуже! — Рика в одно мгновение оказалась над ним, позволяя в деталях рассмотреть недавно освобожденное от одежды тело. — Он намного хуже, намного хуже… Рыбак рыбака видит издалека. — улыбаясь, Рика припала к его прерывисто пульсирующей шеи, покусывая кожу. Ее хвост проскальзывал кончиком по телу.
— Нэ, ночь может так и закончиться, верно? — на губах девушки легкая усмешка. Йозеф медленно проводит подушечками пальцев по затвердевшим соскам Рики, физически ощущая ее возбуждение, смешивающееся с его ощущениями.
— Кончится ночь — продолжим утром. Мне кажется — ты сама хочешь поиграть. — на губах блуждает хитроватая улыбка, ладонь поглаживает внутреннюю сторону бедер девушки. Кожа девушки так приятна на ощупь… Йозеф сначала мельком, затем все увереннее касается самого сокровенного, нежно лаская пальчиками поверхность лона.