Солнце уже давно село и двери школы, конечно же, заперты на ночь, а значит нужно идти в обход и молится, чтоб черный ход был открыт и в столь поздний час. Впрочем, это Ее особенно не тревожило, не сегодня. А вот и Она, как по расписанию, среди розового кустарника дергает за светлую юбку, в надежде оставить невредимым подол, но кажется тщетно.
Черт, – лицо кривится, собрала в охапку почти всю нижнюю часть своего светлого по-летнему коротенького платьица, поправила волосы, что рассыпались по плечам в легком хаосе, и вывалилась наконец на тропинку – не слишком элегантно, зато с мыслью, что вряд ли об этом кто-нибудь узнает. А если и узнает, то как сегодня, за красным вином в компании дружеских лиц, и конечно они будут смеяться – прелесть. После таких теплых встреч, совершенно волшебно неожиданных и таких веселых, что хочется напевать и напевать милый мотивчик, услышанный на прощание в домашнем ресторанчике неподалеку – Такехико чувствовала себя превосходно. Вот-вот и начнет светиться от радости, что было бы весьма кстати в этой невыносимой темноте, нагоняющей ужас своей молчаливой мрачностью.
Поправив юбку, молодая преподавательница поднесла к губам кофе, прихваченный в пластиковом стакане из ресторанчика, она пыталась справится со слишком частым дыханием, взять себя в руки так сказать. Праздничная веселость сменилась легким ужасом, потому как оказывается не только дети бояться темноты.
Но это глупо, прекращай, – девушка сделала несколько глотков и вдохнула поглубже. Хотелось поскорее оказаться в своей комнате, сходить в душ, расчесать волосы, что сейчас цеплялись за непокорные ветки, возникавшие слишком внезапно и слишком близко, чтобы успеть от них увернуться. Безумно, просто невероятно, хотелось снять туфли, слишком тесные, на слишком больших каблуках, что впрочем, вошло у Катцуры в моду в последнее время.
Но продвижение через сад длилось мучительно долго. Виной тому и темнота была, и полное отсутствие у Такехико представления о том, в какую именно сторону нужно идти, и, конечно, частое сердцебиение, вызванное ничем иным, как страхом. Ничто не пугало Такехико больше, чем неизвестность. Ну, и, пожалуй, унижение еще ее страшило, но это отдельный пунктик.
Скорей бы, скорей бы, - думалось девушке, пока она пробиралась через заросли шиповника. Платье было отчаянно жалко, но что уж тут, коли не умеешь рассчитывать время. Хотя уроки Катцура учила, более так задерживаться, даже ради друзей, она не планировала. Радовало только, что никто не видит ее такой – весьма потрепанной и измятой, хотя и привычно очаровательной, несмотря на явное недовольство на нежном личике.
И если бы вдруг вышла луна, Такехико непременно испугалась бы еще более, потому как такие вот тихие ночи как раз и созданы для всей этой нечисти, что прячется по кустам и шуршит. Шуршит? Постойте-ка, а что шуршит?
Такехико в ужасе застыла, вслушиваясь в равнодушный шелест травы. Прошла казалось вечность, прежде чем девушка решилась сделать несколько неровных шагов в сторону, где по ее расчетам находилось желанное здание.

Всего несколько трепетных шагов, как вдруг - голос за спиной:
- А что это вы тут так поздно делаете, миледи?
Такехико на секунду застыла, краем глаза провожая пластиковый стаканчик с кофе, выскользнувший из ослабевших пальцев, а затем резко развернулась всем телом навстречу незнакомцу, так резко что один из тонких каблуков, казалось вывернул шею и тихо хрустнул под тяжестью одеревеневших ног.
Она недолго вглядывалась в темноту, чтобы различить в ней тонкие черты высокого и, несомненно, холеного мужчины. Может быть он и был вампиром, но сейчас Такехико придерживалась более страшных домыслов. Маньяк?
Впрочем, первый шок прошел, и совершенно очевидным оказалось, что каблук действительно сломался, так как стоять на двух ногах ровно уже вызывало затруднения,а уж давать деру - и вовсе было для Такехико неприемлемым, хотя бы из моральных соображений.
- Черт!, - выругалась она, приподнимая левую ногу в надежде разглядеть, что же случилось с ее туфлей - Как же вы меня напугали! - проговорила она глубоко дыша, пытаясь тем самым восстановить нормальное сердцебиение. От таких прогулок в ночной тиши - можно и инфаркт заработать, особенно если тебя преследует, пусть и галантный, вспомнилось слово миледи, незнакомец. И тем ни менее его почти трагичная уверенность в себе, которую Катцура с легкостью ощущала даже на таком расстоянии - продолжала пугать девушку.  Вспоминая все учебники про маньяков, которые Такехико когда-либо держала в руках, девушка, которая их отродясь не читала, считая за макулатуру, припомнила главную заповедь подобного мусора, вынесенную как правило на обложку или в край - в аннотацию, а именно: "не бойтесь их и попытайтесь сбить с толку". Глупость конечно, особенно когда у тебя подкашиваются коленки то ли от сломанного каблука, то ли от животрепещущего страха, пронзившего даже легкие. И все же, Такехико была не из тех, кто примет смерть в кустах, по крайней мере безропотно.
- Я могу задавать вам тот же вопрос, - она произносила слова громко и отчетливо, отпустив, наконец, ногу, и пытаясь разглядеть в этом темном силуэте напротив - глаза - Эта территория очень хорошо охраняется, - вранье, как же, охраняется! - Так, что я бы вам очень советовала, - она иронично улыбнулась.
Нет, положительно ничто, даже близость возможной гибели, не могли избавить Такехико Катцуру от ее элегантной самовлюбленности и утонченного пафоса.

Он подошел ближе, так, что теперь с легкостью можно было разглядеть его непроницаемое лицо и ухмылку, совершенно очаровательную ухмылку среднестатистического маньяка. Сердце сбавило обороты, решив по видимому вогнать хозяйку в анабиоз от ужаса.
Ну вот, вот и догулялась по ночам. Умничка!
- Конечно, хорошо охраняется. Мной. - на миг глаза Такехико широко раскрылись, а затем на лице заиграла нервная улыбка.
Вот дура! - девушка готова была хлопнуть себя по лбу, когда бы не считала этот жест слишком наигранным, но провалится под землю было бы как раз кстати, ведь все встало на свои места, кроме пожалуй каблука, она так и остался изувеченным и никому более не нужным. Дура! Дура! Дура! - теперь страхи казались смехотворными, ведь правда же территория хорошо охраняется, как же ей раньше этого в голову не пришло.
Теперь вставал другой вопрос, о котором мужчина незамедлительно напомнил:
- Поэтому я и спрашиваю, что вы делаете тут так поздно, мисс Такехико? Или для учителей закон не писан?
Слова на вроде: " я так рада, что всего лишь вы" - как то сами собой застыли на языке и не желали более выбираться на свет. Он был весьма серьезен, даже слишком серьезен для человека, готового обратить все в шутку и проводить заблудшую преподавательницу до ее комнаты.
-Я...- светлая улыбка сменилась выражением отчужденности - я немного заблудилась, - чуть понуро ответила Такехико, разглядывая деревья по левую сторону от мужчины. И она не соврала, одной из ее слабых сторон было как раз ориентирование на местности, и хотя признаваться в этом было мучительно, но даже имея на руках карту - Катцура с легкостью могла заплутать.
После очередного порыва ветра она обняла себя руками, потому как открытое платье мало походило на наряд для ночных прогулок, становилось ощутимо прохладно.
- Я надеюсь в этом нет никакой проблемы? - от защиты к нападению - она сверкнула глазами и слегка поежилась. Нервная система возвращалась в норму, и привычные ощущения недовольства и легкого раздражения вернулись к хозяйке. Хотелось поскорее в свою комнату. В конце концов, если он предложит ее проводить до школы, а он конечно же предложит, ну бросит же умирать на морозе, хотя мороз это конечно сильно сказано, то в своей спальне она окажется совсем скоро, а завтра уже и забудет всю эту историю, если постарается.
И да, она всерьез думала, что в этом мире все, совершенно все - только для нее, вот даже этот хилый на вид, хоть и мужественный несомненно охранник. И, конечно же, он пришел, чтобы ее спасти, не без этого.

Он помолчал, засмотревшись на луну, так, что девушка невольно тоже уставилась на небосвод, ища там разгадку его хмурого вида, но разгадка себя долго ждать не заставила итак.
- О, конечно нет проблемы. Вы просто нарушили правила, а я просто сообщу об этом директору, а уж считает он это проблемой или нет, это решит он сам, - глаза Такехико остекленели, сейчас она смотрела даже не на него, а сквозь его фигуру, куда-то вглубь своих многочисленных мыслей, царапающих сознание.
Что, черт побери… - она прикусила губу, беспомощно наблюдая за тем, как ее «спаситель» без тени сомнения на лице – удаляется.
Нет, ну каков подлец! - она сощурила глаза, постепенно приходя в себя, и стараясь дышать глубоко, стараясь справиться с волной накатившего гнева. Тут вам и вино в голову ударит, и все что хочешь, когда вот так вот запросто… В этой кромешной темноте он оставил ее одну, тонко так намекнул, что незамеченной ее оплошность не останется, а так же… Резким движением она сняла туфлю, ту, что со сломанным каблуком, и запустила ею в удаляющуюся фигуру. Не то чтобы попала – конечно нет, туфля даже близко не задела молодого охранника, зато слова – они наверняка его достали:
- Я, между прочим, из-за вас сломала каблук! – ну конечно же ее не пугала возможность выговора, потому как, потупив взор, выслушать несколько нелестных слов – не самое страшное в жизни. Не нравилась ситуация, вызывала протест даже. В конце концов, героям сказок Такехико совсем не положено так себя вести. Бросать честных дам на растерзание, пусть и весьма надуманным, волкам – негоже.
- Спокойной вам ночи, да!
Испытывая ядерную смесь разочарования, отвращения даже к себе самой и полного недовольства ситуацией, Катцура поежилась, нащупывая ступней холодную почву.
Славно! Просто прекрасно Такехико! Но чтоб он провалился там у себя где-нибудь, - стуча зубами, девушка тем ни менее решила снять и вторую туфлю, потому как если и ковылять до школы, сутулясь от холода, то хоть не прихрамывая при этом.
Ну и видок у меня должно быть, – испытывая всю гамму переживаний трагичных героев античности, думала Такехико.
И если бы сейчас ей встретился маньяк – уж она бы ему все высказала, хмуря свой прелестный лобик и раздувая гневно ноздри.
Чертовски приятный вечер, ничего не скажешь, - она двигалась прямо, как и сказал мужчина, вот только где именно свернуть она поняла весьма плохо, просто потому что и не слушала его тогда, витая где-то в своем личном пространстве. Сейчас ей нужно было собраться и доказать всем, в первую очередь себе самой, что она может справиться и сама. А завтра она придумает месть и она будет страшна, определенно.

Расставаясь с обувью, девушка совсем и не думала о том, что придется идти по этой холодной земле (полной живых и мертвых, склизких и хрустящих) да самой да школы, которую все еще не было видно.
И на кой черт детям такой огромный сад? – осторожно переступая через нечто вертлявое и полное энергии – И почему здесь нет фонарей и указателей почему нет? Пометки бы может на дере…
-Ай, - Такехико скоро переступила с ноги на ногу, уворачиваясь от неизвестно откуда взявшейся жабы, решившей должно быть покончить с собой этой лунной, туманной ночью.
Устало вздохнув, и обняв себя за плечи, девушка продолжила свой тернистый путь, полный неожиданностей в лице колючих кустарников, робко цеплявшихся за светлое платье и волосы, и неприятностей в лице... А вот и лицо! Такехико застыла, глядя прямо на охранника, тенью возникшего перед самым ее вздернутым носиком. Девушка вздрогнула от неожиданности, но с вызовом посмотрела ему в глаза.
- Вижу, что у вас проблемы не только с соблюдением правил, а еще и с ориентацией в пространстве, - и снова эта невыносимая уверенность в себе, и улыбка новоявленного хама.
Кто бы говорил о проблемах, - она медленно моргнула – у вас очевидные проблемы с понятием чести и достоинства, - тряхнула головой, рассыпая волосы по плечам, приподняв подбородок. Он был сильно выше ее, а теперь, без каблуков это было еще очевиднее, но смотреть на него снизу вверх получалось лишь как-то обиженно, а совсем не надменно, как рассчитывала Катцура.
- Мои проблемы – не стоят вашего внимания, - она хмуро улыбнулась, и уже собиралась отвести взгляд, как заметила еще одну пару глаз, ослепительно желтых, сонных, испуганных. Маленький котенок сидел за пазухой у большого человека и теперь жадно наблюдал за разворачивающимися событиями.
- Ваш охотничий пес? – бросила она, поравнявшись с его плечом. Она решила идти дальше, ее злость уже поутихла, сменившись легкой апатией и сильнейшим разочарованием. Возможно, с пять минут назад, встретив этого господина, она бы и накинулась на него с кулаками, нелепо касаясь ладошками его груди. Сейчас же, она снова взяла себя в руки, вполне отдавая отчет своему положению преподавателя, своему возрасту и, конечно, опираясь на все те правила приличия, которые сама для себя придумала.
Еще не хватало кого-то воспитывать, - подумала она, убирая челку с лица, быстрым движением руки.
- Куда мне теперь? – легко приподнимая брови, она обращалась к его спине, оставленной в трех шагах позади.
И как бы она хотела красиво уйти, оставив ему лишь запах своих терпких духов, да воспоминания о ее нежном образе нимфы в этом коротком летнем платье, совсем босиком. Безмолвно растворится в прозрачном ночном воздухе, как будто была она видением, не более. Но ее холодные ноги, голые плечи – она боялась его терять, просто потому, что совсем не была уверенна в своих силах, в том, что сможет найти она дорогу в этой кромешной темноте. Благо хоть страхи о жутких монстрах, выжидающих жертв по кустам, были забыты. Сейчас самым главным монстром для нее был Он.